На днях специальное приложение прислало мне уведомление. Ура! Год трезвости завершен…

Странно, как по-разному воспринимался год трезвости год назад, когда я, умирая от похмелья на Бали, решила, что отпуск отпуском, вечеринки вечеринками, но дома надо будет притормозить. Что там обычно все собираются делать в январе? Пойти в спортзал, есть овощи, читать книги. Завязывание с алкоголем выглядело в этом списке чем-то одновременно очень тяжелым и очень стыдным. Казалось невероятным вот так взять и не пить вообще. Отказаться добровольно от искрящегося просекко, от бархатной риохи, от густой водки из морозилки под огненный борщ. Завязывают с алкоголем только боярышниковые алкаши с ватной печенью, не так ли? Девушки с высшим образованием и карьерой просто красиво пьют один бокал в неделю, для искорки в глазах и сторис в инстаграме.

Просто, ха.

Нет, я не пила какими-то лошадиными дозами, не уходила в запои, все было красиво, весело и в пределах нормы. Сейчас мне странно, что норма – это обязательное наличие алкоголя в жизни, а его отсутствие выглядит каким-то отклонением. И, конечно, я могла выпивать один бокал за вечер, но все, о чем я буду думать после – это об оставшихся четырех в открытой бутылке. Это ли не алкоголизм? Не знаю. Ровно так же я впадаю в зависимость от сладостей, сериалов, спорта и мужчин, такое свойство организма. Две последних радости, однако, решено было оставить.

Первое открытие ждало меня совсем скоро: окружающим глубоко по барабану, пьешь ты или нет. Каким же облегчением это было! Не надо ломать голову над тем, за рулем я или на антибиотиках. Редкие допросы устраивают те, кому некомфортно от собственного количества выпитого. Одинаковый уровень с другими делает пьянство социально-приемлимым для них самих, но моя ли это проблема? Они же любят вступать в споры о полезности алкоголя “для сосудов” и “для нервов”. Убеждать тебя, что немножко можно. Что вот ЛИЧНО У НИХ нет никакого похмелья, проблем с контролем, и пьют они только ради изысканного вкуса и только хороший алкоголь. Так ведь можно пить, да? А? Ну пожалуйста?

Второе открытие случилось где-то через месяц, когда все резкие улучшения кожи, сна и самочувствия уже случились, а новых не подвезли. Как так? Почему усилия не совпадают с наградой, как прежде? Тут многие бросают эту затею, решив, что организм достаточно восстановился и можно квасить дальше. Правда в том, что отказ от алкоголя не открутит время назад, не сделает вас моложе. Все эти годы вы старели, болели, нервничали и изнашивались. И теперь продолжите стареть и болеть, так устроено природой, но мне приятно делать это менее интенсивно.

Через два месяца я понюхала бокал из-под вина, который мыла после гостей. Гости что-то там грели в руке, вдыхали нотки раскрывающегося аромата. Я вдохнула прокисший сок, сбрызнутый спиртом. Способность улавливать тонкие ароматы пропадает, когда отвыкаешь от этанола, это факт. Наверное, так же отвратительны одеколоны для тех, кто никогда их не нюхал, и благородные сыры веганам.

За мной потянулись друзья. Никого не просила и не агитировала, но кто-то решил попробовать трезвую жизнь на месяц, кто-то не пьет со мной до сих пор. Самое главное открытие у всех – это “откуда у меня так много свободного времени и что теперь с ним делать?!” Немного шокирует то, как много времени съедал алкоголь. Даже один бокал – это полноценный досуг на вечер. Нет бокала – надо этот досуг организовывать, и тут начинается спорт, культура, прогулки, квесты, музеи, курсы, встречи. Самый частый вопрос: “Что делать со всеми этими выходными?!”

Трезвый взгляд на жизнь ведет к тому, что начинаешь видеть ее недостатки. Любимые крылышки оказываются невыносимо-жирными. Любимые шутки – невыносимо-плоскими. Вылезает на поверхность и начинает болеть все, что раньше происходило под анестезией. Это четвертый месяц, когда пить от проблем уже не хочется, а решить их все кажется невозможным. Одну за другой начинаешь распутывать проблемы из клубка: отмываешь духовку, чинишь выключатель, звонишь кому-то помириться, стираешь из контактов навсегда тех, кто сделал тебе больно. Идешь по очереди ко всем врачам, и их оказывается не так уж много. Выкидываешь из шкафа все, в чем не чувствуешь себя потрясающе. Смотришь на пустой шкаф, вздыхаешь.

“Ну теперь-то год прошел, теперь тебе можно пить?” – я говорю, что можно, конечно, и отхлебываю из стакана потрясающе-вкусную воду. Какое же это счастье, пить сколько влезет, не думая о том, сколько еще осталось в кувшине.